Вы здесь: Home
Колониальный корабль терпит крушение, не дотянув всего ничего до цели: третьей планеты системы Медузы. Кому же спасти колониальную миссию, как не подростку, одному из тысяч клонов легендарного Томилина?.. Стандартный маршрут паломников: Герита – Мо-ро – Пальяно – Шаддат. Но пойдет по нему не очередной фанат великого Капитана, а его сын. Мальчик, который ненавидит отца, бросившего их с матерью… Предотвратить смерть родителей? Все возможно, нужно только не побояться шагнуть через «секретный берег»! «Снежный Ком М» представляет сборник памяти Владислава Крапивина: мэтры отечественной фантастики и новые дерзкие имена – под одной обложкой!
Весь спектр современной российской фантастики: от космической оперы до фэнтези, от альтернативной истории до постапокалипсиса, от социальной фантастики до мистики, от признанных мастеров жанра до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе. Все самое новое и интересное. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него!
Эльфы… альвы… сиды… фэйри… волшебный народ… дети судьбы. Кто они такие? Бессмертные, но кровь не пьют (даже в сумерках). Изысканные, но в лакированных гробах не спят. Любят музыку, но плохо переносят оперный вокал и тишину кладбища. А еще эльфы редко пахнут сырой землей. А если и ездят отдыхать за границу, то только морем, через Серые Гавани, и только на Запад. Такое уж у них хобби… Двадцать шесть историй о бессмертных существах, которые, к тому же, не зомби и не вампиры! Эти истории заставят вас плакать от смеха и смеяться от ужаса. Лучшие мастера рассказа Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Олег Дивов, Мария Галина, Владимир Васильев. Молодые звезды Наталья Щерба, Ольга Онойко, Тим Скоренко, Юлия Зонис, Александр Шакилов. И многие другие – в самой эльфийской книге российской фантастики! Кстати, самое главное… Как вы считаете, что думают честные хоббиты обо всех этих возмутительных эльфах? И думают ли вообще? Пожалуй, самое время раскурить трубочку и послушать…
«У них были имена. У них, конечно же, были имена, но Психопомп привык называть их просто: Гляциолог, Геофизик, Буровик, Водитель, Механик, Сапер, Связист. Дело тут заключалось, пожалуй, в том, что его самого никто не называл по имени и в институтских коридорах, в столовке и курилке он был известен под кличкой Психопомп, сокращенно Псих. Как и в случае пациентов, кличка обозначала профессию, но объяснялась иначе – сотрудникам трудно было выговорить его настоящее имя и фамилию…»
Книга из серии «Время Химеры»
Роман Юлии Зонис «Геном Пандоры» был назван лучшей книгой года («Интерпресскон-2013»). И вот наконец новый долгожданный роман о мире после биогенной катастрофы! Теперь лишь стены и солдаты-андроиды стоят между человечеством и быстро мутирующими тварями-химерами. Но преграда хрупка: андроиды поднимаются на борьбу за независимость. Существо, называющее себя леди Феникс, становится суперцентром новой биосферы. Со дна морского восстает чудовищная армия, а в российском научном городке вырывается на волю то, что способно уничтожить и людей, и андроидов, и химер. Смогут ли они объединиться, чтобы противостоять общей опасности?..
Книга из серии «За плечом Ориона»
«Джек Рюноскэ сидел на корточках на вершине холма и любовался морем травы, а Марк любовался Джеком. Слово „любовался“ как в первом, так и во втором случае неточно описывает процесс. Джек, , любовался морем травы. Все утверждения, связанные с Джеком, носили оттенок неопределенности. Марк пытался понять, что творится у Джека в голове. И лишь море травы было именно морем травы, ромашковым, сизым, лиловым, рыжеющим к горизонту. По нему перекатывались волны. Не от ветра. Просто эта трава плясала всегда…»
Путешествия во времени – что нового можно рассказать о них? Очередная история с «попаданцами» – разухабистые приключения в прошлом студента-супергероя, ещё один «эффект бабочки», очередная и ожидаемо скучная история изобретения чудо-машины… Оказывается, не только это! Антология «Темпориум» раскрывает другие стороны взаимодействия человека с временем – более тонкие, более сложные, но от этого не менее увлекательные и загадочные. Взгляните под новым углом на Время и удивитесь.
Книга из серии «S.W.A.L.K.E.R.»
Война – войной, а обед по расписанию! Пусть грянул катаклизм, пусть зомби восстали из могил, и Большая Белая Полярная Лиса пришла ко всем, но кушать-то хочется всегда! Мозги с горошком и без оного, ростбиф окровавленный, борщ… Или все-таки закусим человечинкой? В любом случае – конец света отменяется! Любимыми – реальными и вымышленными – рецептами с читателями делятся лучшие современные фантасты обозримой Вселенной. Вкушайте пищу духовную и материальную. Приятного аппетита!
«Вольсингам стоял на центральной площади и глядел в темно-синее ночное небо. Небо смотрело в глаза Вольсингаму белыми огоньками звезд. Кругом медленно оплывал Город – распадался трухой, расползался рыхлыми сугробами и кучами гнили, пеньками, обросшими рыжим грибом. От Города несло плесенью, тленом, смертью несло – но небо оставалось чистым. А за спиной Вольсингама черной громадой торчало здание собора. Оно не опадало и не расплывалось, оно, наоборот, ширилось, росло, тщилось дотянуться до неба острыми башенками – но небо было неприступно…»
В мире, изломанном, как отражение в разбившемся зеркале, лишь Долина Семи Колодцев спокойна и неизменна. Но и здесь пролилась кровь, и мальчику Джейкобу приходится отправиться в Город, чтобы добыть порцию ненависти. Ненависть в Городе не кипит в котле под золотой крышкой, а продается в обычной аптеке. И правят здесь трое Господ – Глад, Мор и Война, победившие в столетней войне Снежную Королеву. Однако тень Королевы все еще витает над Городом, и Джейкобу достается ее поцелуй и осколок ледяного зеркала в сердце. Отныне он – Кей, и ему предстоит сложить из осколков зеркал слово. Но какое?
«С утра продираю я глазыньки, ору побудку всей казарме. Нам сегодня ров от птичьих трупиков очищать. Уму непостижимо, как эти птицы дохнут, прямо эпидемия какая-то. Ну, раздал я своим молодцам лопаты, мешки, а сам волосы пригладил – нет, не приглаживаются никак, окаянные, так и стоят дыбом – ну тогда я повязку красную, шелковую на башку нацепил и на кухню – шасть…»
«Стоя на полпути между вершиной холма и фонарем у его основания, Анника была совершенно незаметна, однако длинная бледная машина все же притормозила. Не белая, а именно бледная, цвета ранних сумерек, цвета тумана, встающего над болотом…»
«Язона зацепило, когда он покупал сигареты в ларьке на Кутузовском. Привычно и сладко потянуло под желудком. Язон бросил мелочь на прилавок и обернулся. Еще полгода назад он счел бы это подарком судьбы. Мальчишке – губастому пацану в джемпере и дряхлых джинсах, в здоровенных кедах из пластика отечественного производства – было не больше четырнадцати…»
«Дом Куорта стоял на отшибе. Остальные дома скучились вокруг деревенской площади, как поганки на древесном срубе. Плоские крыши засыпал снег. Снег похрустывал под ногами, под копытами горбатых шмару, дыхание коркой намерзало на их ноздрях…»
«В голосе старосты звучала то ли надежда, то ли, напротив, опасение. Он хитровато глядел снизу вверх на приезжего, почесывал бороду грязноватой пятерней, а за спиной его собрался чуть ли не весь поселок…»
«Страх. Он хочет видеть мой страх. Взгляд профессионального душеловца, подмечающий малейшее замешательство собеседника, неуверенность, таящуюся в складке губ, покорный наклон головы. Его отлично выдрессировали в школе Службы, этого маленького человечка, тонкого, как хлыст, и острого, как бритвенное лезвие. Но он выбрал неудачное место для рандеву…»
«Йоль прикрыл глаза и вспомнил удушливый запах дыма. Когда он только прибыл сюда, ни один ярмарочный день не обходился без аутодафе, да не одного, а двух-трех как минимум. Вороны объедали трупы менее значимых еретиков, раскачивающихся на шибеницах за городскими стенами. А на рынке между тем открыто приторговывали пальцами рук повешенных и обгорелыми костяшками сожженных – верным средством от бесплодия. Шли в дело и язык, и печень – редкий товар – и, уж конечно, особенно дорого ценился фаллос висельника…»
«Девушка тряхнула русой косой и отвернулась к стене. Зерцало на стенке вещало неясное: то ли красавица перед ним стоит, то ли уродина, не поймешь вовсе. Помутнело стекло, исчервоточилось. Двести лет ему, а, может, и больше…»
Книга из серии «Амальгама»
Троянская война закончена. Но Одиссей в ней не участвовал. Телемак в который раз отправляется на поиски отца. Но он найдет не того, кого ищет. Герои мифов остались героями, и у каждого есть свое «но». Ахиллес позирует перед фотокамерами, Язон разводит почтовых голубей, боевой шлюп «Арго» плывет сквозь пространство и время, на палубе скрежещут бочки с соляркой, с кормовых орудий осыпается ржавчина, а над горами Колхиды реет дым зенитных разрывов…
Рассказ из сборника «Мир фантастики 2010. Зона высадки».
«Когда все собрались уезжать, Светка сначала спряталась под кроватью, а затем тихонько выбралась на улицу через заднюю дверь и залезла на самое высокое дерево с голубятней. Дерево росло за школой, и отсюда хорошо виден был дом и даже Светкины окна. Мама, папа и тетя Люся бегали по двору и звали Светку. Потом мама плакала и рвалась из папиных рук. Девочка почти уже решилась слезть с дерева и найтись, когда дяденька милиционер подошел и что-то сказал маме…»
«Они и вправду были хороши. Круглобокие, расписанные цветами, или просто красные, в цвет породившей их глины. Кувшины стояли на столе, под столом, несколько кувшинов играли в догонялки в саду, перепрыгивая через цветущие кусты юкоса. В честь этих алых зарослей и усадьба была названа, и семья потомственных горшечников, пустившая здесь корни два века назад, взяла то же имя…»
«Вся эта история началась в Вегасе, когда Вермон Шульце, вместо рулеток и одноруких бандитов, поставил в своем казино молельного робота. Нет, пожалуй, история началась чуть раньше, когда Вермона звали Захарией и он, закатав рукава широкой холстяной рубахи, прилежно ворочал сено в амбаре своего папаши Джозефа…»
«Решил вести дневник. Весь день полз по предгорьям, на закате разбил лагерь. Ночи тут дьявольски холодные. Выше, в горах, все покрыто снегом. Здесь растет чахлый кустарник. Трава. Мох на камнях. Планета вряд ли обитаема.
Книга из серии «За плечом Ориона»
«Джек Рюноскэ сидел на корточках на вершине холма и любовался морем травы, а Марк любовался Джеком. Слово „любовался“ как в первом, так и во втором случае неточно описывает процесс. Джек, , любовался морем травы. Все утверждения, связанные с Джеком, носили оттенок неопределенности. Марк пытался понять, что творится у Джека в голове. И лишь море травы было именно морем травы, ромашковым, сизым, лиловым, рыжеющим к горизонту. По нему перекатывались волны. Не от ветра. Просто эта трава плясала всегда…»
«Истошно заливался будильник на тумбочке рядом с кроватью. В окно сочилось прокисшее рассветное молочко. Со стены пялилась на Андрея географическая карта – смотрела в оба полушария, и красные зоны на ней казались лопнувшими от напряжения сосудами. Андрей сел на кровати, запустил пальцы в слипшиеся от пота волосы. Ладонь еще помнила холод мертвой воды, однако сон медленно уплывал, рассеивался туманом – как и в прошлый раз, и в позапрошлый, и сотню раз до того…»
«Жидкая грязь просачивалась между пальцами ног – хлюп-хлюп. Вадим увяз по щиколотку. Не пруд это был никакой, а вполне сформировавшееся болотище, и несло от него гнилью и тиной. В таком не коловраток ловить, а разве что, действительно, топиться. Вадим с трудом нашел озерцо сравнительно чистой воды и угрюмо водил сачком. Пальцы на ногах поджимались, будто от холода, хотя вода была теплой. Непременно вытащу на себе два десятка пиявок, думал Вадим. Еще он думал о том, что и вся идея этой курсовой была идиотской, а казалось ведь еще недавно – легче-легкого…»
«Дом Птичницы сгорел. Куда делась сама Птичница, было непонятно, но Рыбарь предполагал, что она ушла во сны. Прикрыв глаза, и даже не прикрывая, а лишь прищурившись, он представлял себе искорки огня, проскальзывающие по оплывшему, раздавшемуся вширь телу Птичницы. Первыми наверняка загорелись волосы, но Рыбарю почему-то казалось, что пламя пришло изо рта. Вот они, оранжевые, неуверенные язычки, лизнувшие десны и редкие зубы, затем перепрыгнувшие на верхнюю губу. Тут уж огню было раздолье – вся верхняя губа Птичницы поросла темными волосками, и они затрещали, скручиваясь от жара…»
Путешествия во времени – что нового можно рассказать о них? Очередная история с «попаданцами» – разухабистые приключения в прошлом студента-супергероя, ещё один «эффект бабочки», очередная и ожидаемо скучная история изобретения чудо-машины…
Книга из серии «Время Химеры»
Первые дни после «Дня Химеры», биогенной катастрофы, в результате которой из лаборатории вырываются опасные виды животных-химер… Соки, студентка бостонского колледжа, едет через полстраны к своему деду, шаману племени лакота. Ее попутчик бежит от полиции после неудачного покушения на предполагаемую виновницу катастрофы. А еще он таинственно связан с компьютерами, слышит Голоса из будущего и направляется в Небраску, чтобы узнать тайну своего прошлого. Чем завершится их путешествие по стране, охваченной паникой и предчувствием надвигающейся гибели? Ученые и военные, андроиды и существа из древних легенд… Новый мир зарождается, но найдется ли в нем место человечеству?
В мире, изломанном, как отражение в разбившемся зеркале, лишь Долина Семи Колодцев спокойна и неизменна. Но и здесь пролилась кровь, и мальчику Джейкобу приходится отправиться в Город, чтобы добыть порцию ненависти. Ненависть в Городе не кипит в котле под золотой крышкой, а продается в обычной аптеке. И правят здесь трое Господ – Глад, Мор и Война, победившие в столетней войне Снежную Королеву. Однако тень Королевы все еще витает над Городом, и Джейкобу достается ее поцелуй и осколок ледяного зеркала в сердце. Отныне он – Кей, и ему предстоит сложить из осколков зеркал слово. Но какое?
«Крик летел над озером, как могла бы лететь жирная ворона, недавно обожравшаяся на городской свалке. Тяжело, лениво взмахивая крыльями, поводя из стороны в сторону толстым желтым клювом.